Ветер за окном утих. Вчера еще бушевала буря, а сегодня все утонуло в безмолвии. Внизу, в лаборатории, безнадежно испортилось зелье. Три недели труда, ингредиентов на двести галлеонов, установленные им сроки — все под хвост Мерлин знает кому. В первый раз за несколько лет ему стало тесно в доме. Он так и не научился обрывать все связи и уходить, чтобы начать жизнь с чистого листа. Он убедил себя, что у него не получится, позволяя демону, живущему внутри, терзать его.

Природа очнулась от дремоты и обрушила на Литл Уининг осенний дождь. Застучали капли по карнизу, нарушая уже ставшую привычной тишину. Зельевар неохотно встал, пошевелил поленья в камине и снова опустился в кресло: ничего не хотелось делать.

Кто-то вошел в дом. Пламя свечи беспомощно вздрогнуло и погасло. Зельевар не шелохнулся. Он и так знал, что это она: по тому, как сердце защемило, и невозможно было вдохнуть полной грудью. Легкие шаги, шелест мантии и больше ни звука — внутри зельевара все замерло. Как бы ему ни хотелось успокоить бурю в душе, но еще больше желал он ощутить ласковую руку на своем плече и прикосновение теплых губ. «Она же должна подойти. Для этого она и пришла!» Но никогда секунды не бывают так похожи на долгие часы, как в момент ожидания чего-то важного.

Снейп не выдержал и обернулся: она стояла, прислонившись к косяку, и рассматривала его. Если бы зельевар знал ее лучше, он бы осознал, что от него ждут знака, разрешения подойти. Лишь кивок головы, теплый блеск в глазах, улыбку, и все, о чем он мечтал минуту назад, могло бы произойти. Но привычная маска безразличия наглухо скрывала его волнение и радость. А гостья не поняла.
— Добрый вечер, профессор.
— Добрый вечер, миссис Уизли.
Чуть заметная тень пробежала по ее лицу.
— Как обещала, — она протянула ему два свертка, завернутых в упаковочную бумагу.
Не говоря ни слова, Снейп забрал их и скрылся за дверью в кухню.

Гермиона растерянно посмотрела вслед зельевару: не так представляла она эту встречу. Возможно, Гарри был прав: все ей показалось. Ничего не было, просто ее фантазии, попытка скрыться от нудной семейной жизни. Джинни откровенно рассказала вчера, что в первую беременность так ненавидела своего мужа, что по нескольку раз в день испытывала желание наслать на него Летучемышиный сглаз.
Но истинные гриффиндорцы не пасуют перед трудностями.

На кухонном столе лежали распакованные покупки, а на плите шумел чайник. Не успела она войти, как Снейп указал пальцем на персикового цвета коробочку.
— Печенье?
— Тот магазинчик был закрыт...
Она развела руками, улыбаясь, будто хотела сказать, что сожалеет, но исправить ничего нельзя.

Снейп не ответил, с недовольным видом, как решила Гермиона, показал на свободный стул.

Кухня погрузилась в тишину; молчание становилось все более тягостным. Гостья не знала, куда деть глаза — в четвертый раз прочитала на коробке список ингредиентов. А зельевар крутил в руках банку из-под чая, словно искал на ней надпись «Яд». Четырежды убедившись, что печенье свежее, Гермиона решительно подняла голову. Теперь была очередь Снейпа изучать ингредиенты миндального печенья.

Закипел чайник, и этот звук заставил Гермиону вздрогнуть. Она бросилась к плите, как к спасательному кругу.

— Профессор, над чем вы сейчас работаете?
Завести беседу, стоя спиной к хозяину, оказалось просто.
— Вам будет это неинтересно.
Он не хотел, но получилось грубо.
Она с силой захлопнула крышку чайника.
— Я слышала, что сейчас многие работают над ЗэТэ.
Снейп не смог сдержаться: его лицо непроизвольно скривилось.
— Вы придумали тему для разговора, или вам действительно интересно?
— Мне интересно! — с вызовом ответила она, вздернув подбородок.
Зельевар усмехнулся: она вновь стала походить на невыносимую гриффиндорскую всезнайку.
— А мне неинтересно обсуждать эту тему с вами.
Гермиона поджала губы:
— Вы считаете, что я настолько тупа, что не понимаю, как важна оптимизация способов приготовления Зелья Трансгрессии, насколько нужно найти катализирующее вещество...
— Миссис Уизли, — прервал он ее, — вы процитировали мне слово в слово выдержку из статьи раздела «Наука» «Ежедневного пророка».
Гермиона покраснела, схватила ртом побольше воздуха, чтобы ответить, но Снейп продолжил:
— Так же бездарно, как и эта статья мисс Лорс, ибо это рассуждения на уровне знаний школы, вернее, того уровня, что вам преподавал Слагхгорн.
Гермиона глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки:
— Скажите, профессор, вам неприятно меня видеть? — задала она прямой вопрос, чтобы раз и навсегда поставить все точки над «i».
Она впилась в него взглядом.
— Не могу скрыть, что мне неприятно видеть в своем доме миссис Уизли.

Гермиона с шумом выдохнула. Словесная пощечина заставила ее очнуться от иллюзий, которые она сама же и создала. Волшебница решительно направилась к выходу из кухни. Делать ей в этом доме было больше нечего. Но у дверей нашла в себе смелость повернуться к хозяину дома, чтобы попрощаться. Ожидая увидеть на его лице ухмылку, она была удивлена: Снейп меньше всего походил на человека, желающего оскорбить кого-либо. Скрестив руки на груди, он, затаив дыхание, наблюдал за гостьей.
Гермиона нерешительно остановилась. Она не могла уйти, ей хотелось знать наверняка:
— Профессор... — но ее вопрос потонул в гуле, исходящем откуда-то снизу.
Дом забился в судороге. Завибрировали оконные стекла, им вторила посуда в шкафах, все, что лежало на полках, заходило ходуном. Треск и скрип деревянных перекладин перекликались со странным звуком: как будто кто-то рвал большой тяжелый лист картона. Но неожиданно все замерло, словно высшие силы повернули выключатель.
— Что это было?
Не успела она задать вопрос, как Снейп, в одно мгновение оказавшийся рядом с ней, схватил ее в охапку и потянул за собой на пол. Одновременно с этим в левой части дома что-то ухнуло, и здание вздрогнуло от взрыва. Гермиона интуитивно попыталась сжаться в комочек и тут же почувствовала, как чужое тело прикрыло ее.

Вспоминая об этом позднее, она не могла понять: потеряла ли она тогда сознание. Помнит только губы Снейпа рядом с ее ухом, а потом сразу же крик Гарри:
— Гермиона, как ты себя чувствуешь?
Миссис Уизли удивленно смотрела в его испуганные глаза.
— Откуда ты здесь взялся?
Гарри подал ей руку, помогая подняться.

Кухня выглядела так, словно по ней прошло стадо громамонтов. Пыль еще стояла столбом, но были уже видны следы разрушения. Все, что когда-либо стояло на полках и висело на стене, теперь валялось на полу, засыпанное слоем штукатурки. Обои вздулись буграми, а где-то уныло свисали, обнажая глубокие трещины в стенах. Профессор Снейп стоял у противоположной стены, сложив руки на груди, и хмуро наблюдал за гриффиндорцами. Его мантия походила на запыленную тряпку, волосы были взлохмачены, но он не обращал на это внимания.

— Что же случилось?
— Профессора можно поздравить? — Гарри сиял, в отличие от все больше мрачнеющего зельевара.
Снейп смерил его холодным взглядом.
— Вы так и не научились не совать нос в чужие дела? — холодно ответил профессор.
Поттер рассмеялся, чем удивил Гермиону: казалось, он чувствовал себя непринужденно и уютно в этом доме.
— Это несколько и меня касается... Я же курирую этот проект.
— Курируете? То есть, вы... Откуда вам известно, чем я занимаюсь? — зашипел Снейп, пораженный тем, что Поттер в курсе его дел.
Юноша сразу подобрался и серьезно заметил:
— Это моя работа профессор: каждый зельевар, который занимается этой проблемой, у нас...
— Под колпаком?!
— Нет, я так не говорил, — Гарри нервно замялся. — Вы же должны понимать, что мы не можем позволить, чтобы кто-то воспользовался изобретенным зельем против...
— Мы?! — Снейп взвился не на шутку. — Убирайтесь из моего дома!
Хотя сейчас его голос не звучал так грозно, как раньше, но было понятно, что он рассержен и не шутит.
Поттер вспыхнул и сердито уставился на профессора. Снейп с ненавистью сузил глаза.

— О чем вы говорите? — решила вмешаться Гермиона.
Но ее вопроса никто не услышал: между мужчинами завязалась невидимая дуэль.
Взглядами они хотели испепелить друг друга, и никто не собирался сдаваться.

— Вы нашли способ, как ускорить процесс? — она не теряла надежды, что на нее обратят внимание.
Поттер неохотно отвернулся от зельевара, заинтересовавшись трещиной в стене.
— Да, судя по тому, как выглядит этот дом, — Снейп состроил гримасу, довольный своей победой.
— Угу, — отозвался Поттер. — Вся левая половина в руинах.
— Надеюсь, у вас хватило ума поставить иллюзионные чары?!
— Хватило, — огрызнулся Гарри. — Вы разве видите здесь хоть одного полицейского?
— Не ехидничайте, Поттер!
— А вы мне не грубите! Я появился здесь сразу же, как поступил сигнал. Вы знаете, что я имею право оштрафовать вас за непреднамеренное нарушение Статуса секретности?!
— Чем вы непременно сейчас воспользуетесь?!
— Хватит! — Гермиона жестом остановила Гарри, который уже придумал, как ответить Снейпу. — Профессор, мы вас поздравляем, — она взяла Поттера под руку. — Пойдем. У тебя больше нет здесь дел, так?
— Да. — Он обратился к Снейпу: — Мистер С... Смит, уведомляю вас, что никакие санкции к вам применены не будут: наш отдел рассматривает ваши действия в рамках заключенного договора. — В ответ на немой вопрос Снейпа он достал из рукава свиток: — Вот этого. Согласно этому документу, я должен получить от вас через десять дней все выкладки.
— Поттер... — зашипел зельевар.
— Спасибо за сотрудничество, мистер Смит, — скороговоркой закончил Гарри и вышел из кухни, предупредив подругу, что будет ждать ее на улице. Вслед ему полетел договор, брошенный Снейпом.

Гермиона посмотрела на профессора: нужно было прощаться. Она встретилась с ним взглядом, но нельзя было понять, что же он на самом деле скрывает под маской озлобленности и разочарования.
— До свидания, профессор.
— Прощайте, миссис Уизли.
Гермиона могла поклясться, что его голос дрогнул. Она была уже на пороге, когда в ее голове прозвучали слова:
«Не могу скрыть, что мне неприятно видеть в своем доме миссис Уизли».
На лице Гермионы расцвела улыбка: она разгадала смысл его слов.
— Скажите, профессор, а мисс Грейнджер вам было бы приятней видеть?
— Да, — немногословно подтвердил он.
— Так что же? — она сделала шаг навстречу, но он так и остался стоять на месте. Чуть помедлив, она заметила:
— Большой взрыв нам не помог.
— Что?
— В нашем случае теория Большого взрыва не сработала...
— Это разве взрыв? — Гермиона не могла поверить своим глазам: зельевар улыбался. — А результат... он есть, — он обвел рукой разрушенную кухню.
— Видимо, взрыв был мелковат.
— Мне стоило пригласить в ассистенты мистера Лонгботтома?
— По крайней мере, он знает, что мистер и миссис Уизли разводятся.
Эта новость поразила его, словно заклятие Petrificus Totalus. Но он быстро собрался и в одно мгновение оказался рядом с ней.
— Почему нельзя было сказать сразу?
Он прижал ее к себе.
— Некоторые вещи должны говорить мужчины.
Она прильнула щекой к его груди, и его объятья стали еще крепче.
— Считаешь, что мистер Уизли должен был сообщить мне это?
— Мужчина должен признаваться, а не женщина!
Его руки заскользили по ее спине.
— Я не умею ухаживать.
— Я заметила...
Она замерла, почувствовав легкий поцелуй в висок.
— Нормальная женщина уже бы... — но он не дал ей договорить. Его губы коснулись ее губ — вся обида мгновенно испарилась.
— Ты назвал меня тупой! — она вспомнила, что не любит сдаваться.
— Я этого не говорил, — он уткнулся носом в ее волосы, о чем давно мечтал.
— Так что там с этим зельем?
— Я же сказал, что меньше всего хочу обсуждать эту тему с тобой.
— А что ты считаешь нужным со мной обсуждать? — в ее голосе послышались истеричные нотки.
— Сейчас — ничего, — он опять добрался до ее губ.
— А потом?
— Ничего. Ты будешь мне готовить, рожать детей...
Он замер в ожидание ее ответа.
— А ты?
— Я буду любить тебя.
Только он знал, как нелегко ему давался этот беззаботный тон.
Она вывернулась из его объятий:
— Ты уверен, что я соглашусь?
Его сердце в груди глухо ударилось о ребра. Он собрал все силы, чтобы так же легкомысленно уточнить:
— Разве нет? — и опять притянул ее к себе.
— Я согласна.
Ей хватило минуты, чтобы понять, что она готова быть, по ее же словам, «самкой в передничке». Но только для него.
Его губы изогнулись в улыбке, и, касаясь нежной кожи, он прошептал ей в шею:
— Я не сомневался.
Долго сдерживаемые чувства наконец взяли над ним вверх. Непривычное чувство волнами захлестывало его, не давая свободно дышать.
— Подожди, — она остановила Снейпа, когда его большие пальцы начали ласкать ее грудь, — Гарри может вернуться.
— Он уже возвращался.
— Когда?!
— Когда я тебя целовал. И как ни странно, у него хватило ума уйти.
— Он был рассержен?
— Нисколько.
Она медленно провела рукой по его волосам. Он был красив без своей маски холодного безразличия. Заглядывая в его глаза, Гермиона искала ответ на вопрос. Северус и сам хотел спросить. Её интересовало, любит ли он ее, а его — останется ли она с ним. Одновременное: «Да!», — и поцелуи теперь были более страстными, а движения напористыми...

~*~*~*~*~*~
— Милая, бельчонок мой, просыпайся!
Она с трудом открыла глаза и уставилась на Рональда Уизли.
— Рон, это ты?
— Интересно, а кого ты ожидала встретить в нашей с тобой спальне?
Он поставил на постель поднос с завтраком. Ее муж почему-то снова выглядел так же, как в первые месяцы после свадьбы, словно не было этих пяти лет замужества...
Гермиона глубоко вздохнула:
— Это был сон...
— Какой сон, бельчонок?
— Я же просила тебя: не называй меня так!
— Хорошо. Так какой?
Гермиона сомкнула веки, представляя лицо Северуса, и ей захотелось плакать: так стало пусто на душе.
— Ничего особенного. Знаешь, как бывает: проснулся — и, кажется, что все, что видел во сне — важно, а потом через минуту все рассеивается.
— Понятно, — Рон улыбнулся. — Ешь, пока совсем не остыло.
Как только за ним закрылась дверь, она откинулась на подушки и разрыдалась.

~*~*~*~*~*~*~*

— Гермиона! Гермиона, что с тобой? Да успокойся ты, Мерлин тебя побери!
Она открыла глаза только когда получила пощечину.
Северус Снейп с беспокойством смотрел на нее. Вот эта морщинка между бровей появилась, когда он волновался во время ее первых родов. Он, конечно, так и не признался в этом, но она знала.
— Северус, Северус... — она всем телом прижалось к нему. — Ты же не сон?
— Не дождешься!
Гермиона шмыгнула носом и уткнулась в его плечо.
— Ну, что ты, белочка моя? Что тебе приснилось такое страшное?
— Счастливая семейная жизнь с Рональдом Уизли.

И их дом вздрогнул от оглушительного смеха Северуса Снейпа.