Первая половина февраля в Школе магии и колдовства «Хогвартс» выдалась на редкость оживленной. Одиннадцать старшекурсников попали в лазарет мадам Помфри с диагнозом «острое отравление некачественным приворотным зельем». За теплицей №3 жаждущие уединения парочки устраивали едва ли не дуэли, выясняя, кто за кем занимал и чья теперь очередь на «лавочку для поцелуев». Даже Гроза Слизеринских Подземелий и пятикратный обладатель приза журнала «Ведьмополитен» за Самую Гнусную Ухмылку чувствовал что-то вроде вялотекущей любовной лихорадки. 
Ранним утром 14 февраля вымытый, выбритый и страдающий от хронической бессоницы профессор Снейп совершал прогулку по коридорам четвертого этажа. Аккурат между статуей Бориса Бестолкового и траченным молью гобеленом позднего средневековья его внимание привлекли какие-то звуки. В пустой классной комнате танцевала гриффиндорская староста Гермиона Грейнджер, счастливо улыбалась и что-то напевала себе под нос. 
Легчайшее ощущение некой ненормальности бытия, не покидавшее Снейпа последние несколько дней, при виде каштанововолосой кареглазой красотки с идеально ровными зубками превратилось в твердую уверенность. 
- Я люблю вас, мисс Грейнджер, - хрипло проговорил он и добавил не терпящим возражения тоном. – Если хотите, могу повторить по буквам: Ядвига, Луиза, Юлиана, Бенедикт… 
- М-меня? – Гермиона покраснела и изумленно уставилась на профессора. 
- А кого же еще? – с трудом вспоминая давно и прочно забытые ритуалы ухаживания за дамами, Снейп интимно понизил голос и наклонился к собеседнице. – Лучшая моя ученица – это вы, ммм, Гермиона… 
Ужас, отразившийся в глазах девушки, смутил его. Юная дева, кажется, отнюдь не собиралась, как полагалось бы по сценарию, умилиться и пасть в его объятия – напротив, она явно приняла Снейпа за сумасшедшего и оглядывалась по сторонам в поисках пути к отступлению. 
- Разумеется, я не стану докучать вам… 
Огорчение в его голосе – как бы хорошо замаскировано оно ни было – коснулось чуткого гриффиндорского сердца Гермионы Грейнджер и заставило ее присмотреться к профессору повнимательнее. Запавшие темные глаза с тенями вокруг, болезненно-желтая кожа, изогнутые в какой-то глуповатой улыбке тонкие бескровные губы – и заслуженная репутация самого отвратительного, желчного и язвительного мужчины на полсотни миль вокруг. Ум девушки заработал с бешеной скоростью: признание, которое она только что услышала, противоречило всем законам мироздания – а раз так, проблему следовало переадресовать тем, кто в этих законах разбирается. 
- Сэр, идемте, - уже не стесняясь, Гермиона взяла Снейпа за руку и потащила в коридор. – Директор должен знать, как связаться с больницей Св. Мунго... 

- Ну что же, подведем итоги, - рассуждал Альбус Дамблдор пару часов спустя, прохаживаясь по кабинету и таская из вазочки на столе засахаренные лимонные дольки. – Если я не ошибаюсь (а такой выдающийся волшебник, как я, не может ошибаться), мы имеем дело с редчайшим проклятием… Мисс Грейнджер, Северус, боюсь, то, что я должен вам сказать, вас несколько шокирует, потому что действительно работающие способы снятия проклятий бывают, хмм, как бы поточнее выразиться?.. Словом, вы должны совершить акт любви. 
- Вы с ума сошли, сэр! – мгновенно выпалила Гермиона и украдкой покосилась на предполагаемого партнера. – Я порядочная девушка, и я… 
- То, что я скажу вам сейчас, мисс Грейнджер, возможно, только мои домыслы, а возможно – информация величайшей важности, и она не должна покинуть этот кабинет. – Очки-половинки гипнотизирующе уставились на девушку, а портреты на стенах замерли от любопытства. - Гормональная буря у школьников, каждодневные вечеринки в парнике у мандрагор, несколько романов среди преподавательского состава – между прочим, вы ни разу не замечали, как профессор Флитвик смотрит на профессора МакГонагалл? Очевидно, проклятие, доступное только очень и очень сильному черному магу, наложено на весь Хогвартс, и профессор Снейп волей случая принял на себя основной удар. В вашей воле, мисс Грейнджер, защитить тысячу человек от коварного нападения или оставить все, как есть… 
Автор самого гениального в мире романа, кажется, не смог бы описать всей величественности и торжественности тех минут, когда влюбленный Снейп, безмятежный Дамблдор, сонный Фоукс и десятки директорских портретов ждали решения юной гриффиндорки. 
- Ладно, - наконец проговорила она, и в ее взгляде, обращенном на Снейпа, мелькнула какая-то странная искорка. – Если можно, я хотела бы сначала раздобыть какой-нибудь грязный котел и пару маггловских наручников. 
- Надеюсь, Выручай-комната подберет вам все необходимое, моя дорогая. 

Тем же вечером Альбус Дамблдор, как обычно, сливал в Думосброс свои воспоминания; над украшенной рунами каменной чашей неторопливо всплывали то Гарри Поттер в обнимку с Джинни Уизли, то Рон Уизли, тискающий Лаванду Браун, то Драко Малфой, что-то потерявший под юбкой Панси Паркинсон… 
- И-зу-ми-тель-но, - восхищенно выдохнул директор, когда серебристый туман изобразил распростертого на каменном полу, прикованного к котлу для варки зелий полуголого Снейпа и над ним торжествующую Гермиону с именем Невилла Лонгботтома на устах. – Не понимаю только, как можно вестись на эти басни про редкие проклятия и коварные замыслы черных магов… А впрочем, на что я жалуюсь? - величайший маг современности неторопливо составил пустые флакончики из-под зелий в ящик стола и подвинул Думосброс поближе. - День святого Валентина удался в этом году как никогда…