- Пап? - в проеме двери показался взволнованный Драко. Его голос звучал пронзительней обычного.

Я поморщился. Вчера мы допоздна отмечали оправдание Сева, и я с утра немного болел. После зелья стало лучше, но как-то местами.

- Да? - Я медленно и очень аккуратно поднял голову.

— Ты заходил сегодня к крестному? Он очень плохо выглядит.

Я мысленно чертыхнулся. Моя семья вокруг Сева на цыпочках хороводы водит. Я понимаю еще, пока он лежал, сливаясь с бинтами, мне самому его иногда жалко становилось. Но теперь-то что, он уже второй месяц носится, как будто у него рог единорога в… в палочке.

- Сын, во-первых, он всегда выглядит не очень, а во-вторых, принеси ему антипохмельного зелья и займись своими делами.

— Он отказался от антипохмельного.

А вот это уже серьезно. Даже трагично. Я медленно и еще более аккуратно встал и отправился к Северусу.

***

Выглядел он действительно так себе. Еще более бледный, худой и измученный, чем обычно. Он сидел за столом во вчерашней мантии и водил палочкой по костяшкам правой руки.

— Утренний спарринг! Кто победил?

— Стена.

Голос вполне соответствовал внешнему виду. Так могла бы шипеть очень бледная, худая и измученная гадюка.

— Тебе не нравится цвет? Я могу приказать домовикам перекра…

- Люц, прекрати паясничать! - или даже не гадюка… - Скажи, сколько тебе лет?

Что?! От такой наглости и резкой смены темы я даже не сразу нашелся с ответом.

— Ты поэтому так расстроился, да? Потому что разучился считать и потерял память?

— Ладно, не напрягайся, я помню, что тебе сорок пять.

Вот гад, а. Сам на шесть лет младше, а еще и издевается. Хотя он все равно это преимущество не использует.

— Между прочим, это довольно мелко с твоей стороны. И я все равно не понимаю, почему тебя так расстраивает мой возраст.

- Больше всего в этом доме он расстраивает тебя. И может быть, Нарциссу, - проигнорировав мой возмущенный взгляд, он продолжил, старательно вглядываясь в ожоговый шрам на кисти: - Я догадываюсь, что мой вопрос покажется тебе несколько неожиданным, но… Как ты относишься к молодым девушкам?

Я выдохнул. Резко. Укоризненно посмотрел на Сева. Думай, конспиратор, где и о чем спрашиваешь.

Он отвлекся от своей несчастной руки, закатил глаза и торопливо наложил заглушающее заклинание. И опять выжидательно уставился на руку.

— Насколько молодым, Сев?

- Лет восемнадцать-двадцать. Это принципиально? - Он наконец поднял голову.

Интересно, а ему-то это зачем? Но это потом. Пока он смотрит на меня этим немигающим взглядом, лучше побыстрее ответить.

- Ну как к ним можно относиться? Они молодые, яркие, шальные. У них нежная кожа, роскошные волосы и глаза блестят. Даже если ты у них не первый, то хотя бы не сто седьмой. Рассказываешь им что-то, показываешь, а они искренне восхищаются. Действует лучше приапового зелья, - в моем голосе появилась мечтательность, и я быстро себя одернул: - А после двадцати это довольно быстро проходит: и искренность, и восхищение. Но я исключительно из теоретических соображений рассказываю, как ты понимаешь.

— Разумеется. А про приапово зелье тоже из теоретических? Или друг рассказал?

Я решил, что на болезных не обижаются и дал волю своему любопытству.

— А зачем тебе?

Он проигнорировал мой вопрос, явно продолжая над чем-то усиленно размышлять.

— И когда это у тебя началось?

— Ты знаешь, честно говоря, мне всю мою жизнь очень нравились молодые девушки. Так откуда такой интерес? Ты наконец заметил, что твои ученики различаются по полу?

— Люц, приди в себя. Это же ученики, там все ясно. Нет, конечно, иногда бывает, коленка там, изгиб локтя, но это все детали, к ученицам никакого отношения не имеющие.

И не краснеет… Может, действительно не имеющие.

— Значит, ты встретил барышню, которая вся целиком как та коленка?

Он недобро на меня посмотрел, но ответил. Это испугало меня куда больше.

— Да все никак не избавлюсь от этого навязчивого образа перед глазами. Маячит и маячит. Даже баллы не снять. Раздражает. Вот и думаю, что с этим можно сделать.

Ага, значит, гриффиндорка….

— А что же ты мне вчера ничего не сказал?

- Надеялся, что мне померещилось. А сегодня проснулся и понял - не померещилось.

— И ты надеешься, что это возрастное.

- Тоже погано, конечно, но хоть что-то.

— Ясно. Ну от подобной женской бесцеремонности есть одно проверенное средство. Моим другом проверенное, естественно. У тебя ее волосы есть?

— Что? Зачем?

Я опять закатил глаза. Заглушающее заглушающим, но иногда надо все же думать головой. Севу, кажется, идея не понравилась.

— Люц, ты знаешь, что ты старый извращенец?

Я сегодня принципиально решил на него не обижаться.

— Значит, ее волос у тебя нет. Ну да ничего, и без них можно. Похожую подберут. Вот адрес, тебе там помогут.

— А туда приличных людей пускает?

- Приличных нет, но тебе-то какая разница?

Он презрительно фыркнул, но выглядел уже чуть более убежденным. Он что, боится приличных людей? Хотя логично, в принципе. Он же учитель, по крайней мере, в прошлом.

Я проводил Северуса до дверей, попутно еще раз пять уточнив, что ему это действительно поможет, услышал хлопок аппарации и пошел к себе в кабинет. Разбираться.

***

— А, друг любезный. Ты уже вернулся?

— Я не смог.

— Одолжить для тебя у друга приапового зелья?

— Дурак ты.

И ничего не стал объяснять. Сел на диван, уставился на сомкнутые кисти и замолчал.

- Слушай, а гр.. маглорожденные что-то особенное в постели вытворяют?

Он вздрогнул и поднял на меня совершенно больные глаза.

— Что? О чем ты?

- Должна же быть причина у такого необычного пристрастия? - я помахал перед ним вырезанной из журнала фотографией. - Она же даже не красавица. После того, как она обрезала свою шевелюру, она, конечно, стала ничего, но по большей части ничего особенно.

— Мистер Малфой, напомни мне проклясть ту секунду, когда я решил тебе довериться. Как ты узнал?

- Это было несложно, - я принялся самодовольно загибать пальцы, - студентка Хогвартса, гриффиндорка, около восемнадцати, вчерашний суд, обреченное выражение твоего лица. А на самом деле я умею внимательно читать газеты.

На второй странице «Пророка» пугающе довольный Северус Снейп кивал Гермионе Грейнджер, которая, не привыкнув, видимо, еще к новой прическе, пыталась заправить за ухо отрезанные кудри. Сев скользнул взглядом по фотографии и неожиданно заговорил. Хуже того, начал выговариваться. Это к беде. Первый и, к счастью, последний раз, когда Сев пришел ко мне выговариваться после ссоры с той грязнокровкой, закончился меткой и чудовищным похмельем. Не знаю, что и хуже.

- Понимаешь, я ее вообще как девушку не воспринимал. Да и как человека, если честно, тоже. Так, носится там за Поттером еще одна. Мало ли их. А тут она подошла ко мне после первого слушанья, начала показывать какие-то выписки из законов, еще что-то, убеждать, что добьется полной реабилитации в правах. Я пытался от нее отделаться, ругался, но она, по-моему, не заметила. В школе такая же заноза была.

— То есть она тебе помогла, а ты в нее за это влюбился? Сев, я теперь боюсь тебе помогать.

— Пошел к черту!

Он наконец разозлился и вытряхнулся из этой пугающей апатии.

- Ладно, ладно, - я примиряюще поднял ладонь и достал из ящика непочатую бутылку коньяка. - Давай лучше выпьем. Знаешь, что такое семья?

— Зависит оттого, что ты имеешь в виду.

- Семья - это группа лиц, периодически собирающихся вместе, чтобы отметить настоящее, прошлое или будущее изменение их количества. Я предлагаю выпить за будущее, - на этой жизнерадостной ноте я разлил коньяк по бокалам.

Северус ухмыльнулся, но руки за бокалом не протянул:

— Не собираюсь я ничего с собой делать, не надейся.

Да что же он за человек-то такой!

— Это крайне печально: у меня опять бюджет не сходится.

- Так тебе и надо, скряга престарелый. Перестань тратиться на молодящие зелья - все сойдется.

Он снова скривил рот, а потом вдруг посерьезнел и пошел к двери. Уже уходя, обернулся и, обращаясь не столько ко мне, сколько к пространству, добавил:

- Просто это все как-то чертовски неожиданно. Столько лет там, - он неопределенно махнул левой рукой, - было глухо, а теперь вдруг… Я, если честно, думал, что уже все, - и вышел.

И я так думал, Сев. Я кивнул пространству и выпил коньяк. Не пропадать же.

Бюджет у меня действительно не сходился. За право называться жертвами Волдеморта со всеми прилагающимися социальными привилегиями пришлось очень дорого заплатить. В последнее время буквально.

Устав править смету очередного благотворительного мероприятия в пользу чувствительно пострадавшей редакции «Пророка», я решил проверить, как обстоят дела у моих домочадцев. Я достал из внутреннего кармана сюртука небольшой мешочек и вытряхнул на стол четыре одинаковых кабошона. Первый из них, самый теплый, рассказал мне, что у Нарциссы все хорошо, она довольна и сосредоточена, судя по проявившемуся ровному голубому цвету, на чем-то важном, но очень приятном, вроде эскиза нового платья. Свой опал я отложил, не вглядываясь: для вдохновенного самокопания настроения не было. Камни друг от друга ничем не отличались, но я почему-то всегда знал, кто из них чей, едва взяв в руку. Следующим оказался камень Драко. Да-да, именно этот, с розовыми кляксами, тонущими в бездонной черноте юношеского максимализма. О, Мерлин, - я покосился на календарь - так точно, пятнадцатое октября, а у них весна. Может, и Нарцисса не платье выбирает… И розовый этот какой-то… Маггловский. Надо бы выяснить, кто там объект безудержного страсти моего… хмм… наследника.

Последним, как всегда, был опал Северуса. Он вообще всегда выпадал последним, как бы я ни перемешивал камни. Тяжелый, холодный, всегда темный, всегда надо вглядываться минут по пять, прежде чем поймешь, что происходит. На этот раз я заранее догадывался, что там увижу, и мне заранее это не нравилось. Помедитировав пару минут над багровыми разводами, я ссыпал камни обратно в мешочек и потянулся к бокалу.

Северус бы убил меня, если бы знал о моей маленькой коллекции. Да и я сам был, по меньшей мере, удивлен, когда однажды, в разгар первой волны наших неприятностей, я обнаружил в фамильной шкатулке второй кабошон в пару к моему, после смерти родителей совершенно одинокому. Тогда же я почему-то решил носить их с собой.

***

Когда я решительно постучал в дверь комнаты Северуса, после нашего разговора прошло уже две недели. С тех пор эта тема больше не обсуждалась, несмотря на мою всяческую готовность помочь члену семьи в тяжелой ситуации. Да и вообще за это время не произошло ничего примечательного, только опал становился все темнее и холоднее. Но алые всполохи исчезать явно не собирались, а наоборот, разгорались все ярче и ярче.

Северус, утонувший в своем любимом кресле, казалось, был полностью погружен в книгу. Что не помешало ему заметно напрячься, когда я вошел и уселся в кресло напротив.

- Сев, ты собираешься что-нибудь делать?

- Да, я собираюсь выгнать тебя из своей комнаты, - не отрываясь от книги.

- Я серьезно, - я отложил трость и устроился поудобнее.

— А я похож на человека, который шутит?

Если честно, ты вообще не похож на человека, который знает, что такое шутка, но когда я тебе об этом говорю, ты почему-то обижаешься. Ладно, попробуем с другой стороны.

— Сев, ты не молодеешь, ты знаешь об этом?

— Догадываюсь. Ты, знаешь ли, тоже.

«И не меняешься», — с нежностью подумал я.

— У меня, в отличие от тебя, наследник есть, да и вообще…

Я неопределенно махнул рукой, предлагая ему додумать это «вообще». С упреками в свой адрес он всегда справлялся лучше, чем я.

- Люц, тебе самому еще не надоело? Я так понимаю, что тебе уже настолько скучно жить, что ты согласен надумать, что угодно, лишь бы себя развлечь. От меня-то ты чего при этом хочешь? Чтобы я в мои, как ты верно заметил, уже немолодые годы стал тебе на потеху изображать из себя ловеласа и гоняться за юбкой девушки моложе меня почти в два раза? Нет уж, спасибо, мне твоих выходок вполне достаточно, чтобы понять, насколько это нелепо и пошло выглядит.

Между прочим, тему девушек поднял не я.

— А это единственное, что тебя волнует в жизни? Как ты выглядишь? Если хочешь, я могу тебе об этом рассказать.

- Не надо, - он наконец отложил книгу и поднял на меня уставшие глаза. - Я и сам все знаю. И что я из себя представляю, и что предложить мне ей нечего, и какой ответ я получу, и куда после этого отправлюсь. Не утруждайся. Да и вообще, - он снова взялся за книгу, - я не понимаю, почему ты вновь и вновь возвращаешься к этой теме. Я уже почти забыл об этом и искренне сожалею, что вообще тебе рассказал.

Да, конечно. Я уже тебе поверил. Потом вспомнил кровавые цветы в глубине опала и еще раз поверил.

— Ты меня тогда спрашивал, как я отношусь к молоденьким девочкам? И я, кажется, расписал тебе, какие они чудесные? Это все так, не отрицаю, но есть одно маленькое «но». Ровно теми же распахнутыми оленьими глазами они смотрят на любого, кто плетет им всю эту пафосную чушь. И твоя правоохранительная нимфа не исключение. Хочешь проверить?

— Нет, Люц, не хочу. Я вообще не хочу об этом разговаривать. Это так сложно понять? Ты все свои и так невпечатляющие умственные способности променял на шелковистые волосы и кожу, гладкую, как попка младенца?

Сев, я, конечно, понимаю, что тебе завидно, но зачем же так открыто-то? Я усмехнулся и положил на журнальный столик аккуратную папку, в свое время сослужившую мне хорошую службу.

- Вот здесь, - я медленно открыл папку и перешел на понятный Северусу язык, - около двух десятков ингредиентов, способных на час превратить тебя в одного из тех ухоженных джентльменов, так впечатляющих молоденьких девочек. Не бойся, они все магглы, - я перебирал фотографии с приклеенными к ними прядями, - кто-то из них известные у магглов личности - это обычно упрощает задачу, - а кто-то просто хорош собой. Кстати, смотри, вот этот чем-то похож на тебя, правда, староват. Но я все равно выбрал бы его. Для чистоты эксперимента.

Не успел Северус обнажить свою язвительность, как за моей спиной распахнулась дверь. Я обернулся и увидел Нарциссу. Она обворожительно улыбалась и держала в руках колдографию с локоном рыжеватых коротких волос. Это был экземпляр номер двадцать семь.

- Северус, я тут нашла возле… - тут она замолчала и неторопливо обвела взглядом последовательно альбом в моих руках, Сева, отгородившегося скрещенными руками, и пряди волос, приложенные к каждой фотографии.

Нарциссе потребовалось секунд пятнадцать, не больше. Потом она улыбнулась еще обворожительней:

— Северус, ты не возражаешь?

- Ни единой секунды! - Сев расплылся в ответной ухмылке.

Предатель!

- Люциус, жду тебя в малой гостиной, - супруга наконец обернулась ко мне и добавила: - С нетерпением жду.

И - нет, я не вскочил, не побежал и даже не последовал за Нарциссой. Вместо этого я лениво проводил взглядом захлопнувшуюся дверь, неторопливо закрыл альбом, вложив выпавшую страницу на место, и попытался небрежно бросить его Северусу. Небрежно не получилось. Северус крякнул от неожиданного удара тяжелым переплетом в солнечное сплетение, а я даже порадовался - не одному же мне теперь страдать.

В общем, выскользнул из комнаты я уже весьма споро, а в коридоре и вовсе перешел на легкий бег — нервировать Нарциссу излишне долгим ожиданием, определенно, не стоило, да и взгляд Северуса ничего хорошего не сулил.

Нарцисса ждала меня у рояля, и ее скорбно-понимающее выражение лица удивительно шло малой гостиной. Я с ней невольно согласился - будь я обманутой женой, обязательно бы устроил скандал именно здесь - тяжелые бархатные шторы, темный наборный паркет, изящный диван, в своей чопорности соревнующийся с одиноким роялем, а по стенам унылые портреты тех немногих членов моего семейства, которых можно было назвать приличными людьми. Даже обычно кокетливые диванные подушки сейчас, казалось, категорически меня не одобряли. Гостиную оформляла моя прабабка после того, как прадед покончил с собой, проигравшись в пух и прах на гиппогрифовых скачках. Остатки состояния, собственно, на гостиную и ушли. Редкая была женщина.

Вспомнив и вдохновившись рассказами своего деда, я решил проявить инициативу и ни в чем не признаваться. Я выдержал приличествующую нарциссиной скорби паузу и, подстроив выражение лица под интерьер, с тяжелым вздохом констатировал:

— Северус влюбился.

Расчет оказался верен; не шевельнув ни единым мускулом лица, Нарцисса моментально превратилось в воплощенное любопытство, что впрочем тоже шло к этой гостиной. Подушки взволнованно затрепетали бахромой.

— Почему ты так решил?

- Он сам мне об этом сказал, две недели тому назад. А сегодня, - тут я сделал паузу и посмотрел на нее почти оскорбленно, - я в этом окончательно убедился с помощью несложной проверки.

- Проверки? Это была проверка? - Нарцисса перешла от рояля к дивану, присела и выжидательно обернулась ко мне.

— Да, я предложил ему легкий способ решения его проблемы, ты верно поняла какой, но он, представь себе, отказался. Так что, как видишь, все очень серьезно.

- Да-да, почти трагично. И как давно ты знаешь?

- Об этом? Две недели, я же сказал, - я удивленно посмотрел на нее и, на всякий случай, сел.

- Да нет же, Северуса! Как давно ты знаешь Северуса? - я окончательно потерял нить разговора и мог только любоваться огоньками, пляшущими в ее глазах.

— Если его вообще можно знать, то лет двадцать. А…

— Ты знаешь его двадцать лет и при этом решил, что его может устроить решение, достойное дешевой оперетты? Люциус, я в тебе разочарована. Благо, надеюсь, еще не поздно все исправить,

Мда. Похоже, в мою идею с проверкой она не поверила. И почему, кстати, сразу дешевая оперетта? Мне вот это часто помогало! Так… Вот об этом я сейчас зря подумал.

- И еще. Все это, конечно, очень мило, но, Люциус, а тебе-то этот альбом зачем?

***

На следующее утро Нарцисса, вооруженная моими извинениями, отправилась за покупками. Северус любезно вызвался проводить ее до лавки мадам Малкин и собирался далее отправиться по своим и частично по нашим делам, однако хищные отблески во взгляде Нарциссы дали мне понять, что все дела ему придется отложить на неясное потом. Нарцисса предупреждающе мне улыбнулась, и я со всей доступной мне безмятежностью пожелал им хорошо провести время.

В течение дня я пару раз поглядывал на камни и злорадно улыбался, получая подтверждение своему подозрению. Камень Нарциссы светлел и наполнялся золотистым сиянием истинной гармонии женщины, магазина и пополненного с утра банковского счета, а камень Северуса закономерно наливался свинцом с редкими вспышками страха, раздражения и - не без удовольствия заметил я - искреннего смущения.

Вернулись они поздно, сперва из камина выпорхнула довольная Нарцисса, а за ней обессиленной тенью Северус. Я не особо вслушивался в ее щебетание о потрясающих скидках на мужские мантии и о том, как удачно, что Северус составил ей компанию, по Севу и так все было ясно. Судя по его внешнему виду и по горе доставленных только что покупок, волна скидок сегодня прошлась по подавляющему большинству заведений магического и даже по некоторым - я опустил взгляд ниже на вызывающе блестящие туфли - мира маггловского. Почему-то обувь маги делать так и не научились.

Продолжая рассматривать Северуса и стараясь не рассмеяться от его отчаянной невозмутимости, я внезапно услышал знакомую фамилию. Причем не только я. Мы с Севом одновременно напряглись и наконец внимательно вслушались в щебетание Нарциссы.

— Любимая, повтори пожалуйста, что ты сейчас сказала.

- Что именно? Что этот модный нынче салатовый мне категорически не идет? - невинно поинтересовалась Нарцисса.

— Нет, до этого, но после неудачного фасона рукава у той лиловой мантии.

Я удивленно обернулся на восстановившего невозмутимость Сева. Он что, действительно ее слушал? Это после целого дня ходьбы по магазинам? Северус страдальчески закатил глаза и выжидательно посмотрел на Нарциссу.

- Ах, ты про это! Когда ты пошел за ингредиентами, - в ее голосе проскользнуло легкое неодобрение. Видимо, эти ингредиенты были необходимы Севу смертельно. Я бы на его месте не рисковал, - то у Фортескью я встретила мисс Грейнджер. Кстати, ей очень идет ее новая стрижка. Так вот, мы с ней очаровательно побеседовали, и я пригласила ее завтра на обед. По-моему, она очень мила.

- Вот как? Никогда не замечал… - Северус вздернул подбородок, развернулся на каблуках и стремительно прошествовал по направлению к лестнице.

— Северус, ты куда?

— Сообщить мисс Грейнджер, что мистер Малфой изволил отравиться зельем от любопытства, миссис Малфой прикована к постели смертельно больного идиотизмом мужа, а я…

- А ты завтра ведешь ее в ресторан во искупление такого неудачного стечения обстоятельств, - мстительно закончил я.

— Люциус, позволь мне самому…

- Ты как прославленный зельевар, должен знать, что от любопытства есть чудесный антидот - его удовлетворение. А мне, например, было бы очень любопытно пообедать с мисс Грейнджер, если у тебя другие планы на завтрашний вечер, - я на всякий случай отодвинулся от Нарциссы и доверительно закончил: - а то действительно, как-то нехорошо получится, неприлично.

- Действительно, - Северус смотрел на меня так, что я решил приказать домовикам отныне пробовать мою порцию еды перед подачей на стол. На всякий случай. - А теперь позвольте мне все же откланяться. Нарцисса, - он кивнул ей все с тем же непередаваемым выражением, она улыбнулась в ответ.
Вот как у нее получается улыбаться, когда он на нее так смотрит? Я восхищен.

Пока я восхищался, Северус кивнул мне и стремительно вознесся вверх по лестнице. Ну что ж, завтра будет длинный день, а для начала надо перехватить почту. И, кстати, ему действительно идет его новая прическа.

Когда мисс Грейнджер, а следом за ней и я появились у входа в ресторан в назначенные семь часов, Северус только что подошел, причем, судя по его невозмутимому виду, только что подходил он последние полчаса.

Я подновил дезиллюминационное заклятие и отошел в сторону, чтобы не мешать им неловко приветствовать друг друга, да и не обнаруживать раньше времени своего присутствия. Расшаркивались они довольно долго, что позволило мне в полной мере оценить, как строгой парадной мантии Северуса идут его показавшиеся мне вчера немного нелепыми викторианские кудри, и то насколько мисс Грейнджер не идет тот самый салатовый, что, впрочем, совершенно не важно при ее молодости, фигуре и - стоит все же хоть иногда быть честным и объективным - внешности.

Они наконец вошли в ресторан, и я тряхнул плечами, сбрасывая с себя неприятно холодящие остатки заклинания. Через пару минут я последовал за ними, бросил пару слов метрдотелю и темным коридором, полным неясных шорохов и подобострастных шепотков, проскользнул к отдельному кабинету. Дождавшись, когда метрдотель окончательно уверит меня в своей любви к деньгам, то есть в искреннем уважении и готовности помочь и наконец оставит одного, я сделал стену перед собой односторонне прозрачной. Это заклинание пользовалось отдельной популярностью в мои школьные годы, но иногда давало сбой, работая в противоположную или в обе стороны. Вот и сейчас на меня уставился крайне удивленный посетитель соседней с кабинетом комнаты отдыха, хорошо хоть полностью одетый. Немного подумав, посетитель явственно ойкнул, при том, что подобная стена звуков уж никак не должна была пропускать. Решив, что и ему, и мне померещилось, я восстановил непрозрачность стены и обернулся к следующей. Еще хорошо, кстати, что я и со стеной ошибся — не думаю, что Северусу бы тоже померещилось.

В конце концов, нужная стена была приведена в нужное состояние, и передо мной оказался объект моего пристального интереса, точнее объекты. Объекты сосредоточенно читали меню. Возможно, даже перечитывали. Я достал из внутреннего кармана мешочек, нашел наощупь камень Северуса и с интересом прислушался к вибрации магии: видимо, моя маленькая коллекция готовится к изменениям. Кстати, в кабинете явно присутствовала еще чья-то незнакомая магия. Может, хозяин заведения - маг и на помещение наложена защита или слежение? Ну что ж, придется побыть приличным человеком.

Я положил камень перед собой, перебрал в голове домашние заготовки, еще раз посмотрел на застывших мисс Грейнджер и Северуса и решил пока подождать. Шампанское и цветы им присылать пока рано, а давить Северусу на ревность - я внимательно вгляделся в свинцовые разводы, почти скрывающие слепяще-яркую сердцевину - уже поздно. Да и опасно. Это я посмотрел уже не на камень, а на палочку выглядывающую из его рукава, пока он надиктовывал официанту заказ.

Услышав стук, я быстро вернул стену в исходное состояние и прикрыл камень рукой. Пожилой официант делал все очень почтительно, даже торжественно, но невыносимо медленно. Мне, во-первых, уже очень хотелось есть, а во-вторых, было невероятно любопытно, что же происходит по ту сторону стены. Наконец затаивший дыхание работник гастрономического культа налил мне вина, поставил бутылку охлаждаться и попятился за дверь. Я достал палочку, мимоходом отметив, что все принесенное, даже без учета моего голода выглядит достаточно аппетитно, и тут вдруг диван напротив меня явственно забурчал.


Мой «Stupefy» и «Expelliarmus» дивана прозвучали почти одновременно, но я все же был чуть-чуть быстрее. Раздался звук глухого удара, стон, и на пол возле дивана опустились оторванная нога и кисть. И это при том, что я удержался от Авады.
Сделав большой глоток вина, я на мгновение прикрыл глаза, выдохнул и двинулся к лежащим фрагментам моего противника. В этот момент кисть сжалась и начала подниматься, а я покачнулся, поразмыслил, не грохнуться ли к Мерлину в обморок, и снова потянулся за бутылкой. После щедрого глотка я уже совершенно спокойно наблюдал, как на полу появляется еще одна стопа, а к кисти добавляется локоть. Появление из-под мантии-невидимки помятого и пришибленного, но однозначно живого Гарри Поттера вызвало у меня уже исключительно здоровую реакцию в виде легкого удивления и нервного смеха. В общем, и ему, и мне повезло, что это была не Авада. А то нехорошо бы получилось, невежливо.

***

— Здравствуйте, мистер Поттер. Не скажу, что я вас ждал, да вы, наверное, и сами заметили, но раз уж вы тут, прошу к столу.

Я уже немного пришел в себя, и ситуация хоть все еще была непонятной, потихоньку становилась забавной. По крайней мере, мистер Поттер явно не собирался ни звать авроров, ни отбирать моих эльфов и даже, судя по всему, нигде не прятал ни одного Уизли.

- Спасибо, - буркнул несостоявшийся шпион, скомкал мантию, взобрался обратно на диван и с явным интересом посмотрел на мой остывающий обед.

Я нажал кнопку вызова и сделал дополнительный заказ недоумевающе смотрящему на мистера Поттера официанту. Судя по появившемуся в его глазах лукавому пониманию, он явно решил, что я все это время прятал мистера Поттера под столом. Какие, оказывается, нравы у посетителей отдельных кабинетов.

- Ну что же, я вас внимательно слушаю, - я решил брать минотавра за рога, тем более, что на частную территорию вторгся именно он, да и извиняться я не люблю.
К тому же, я ему явно не повредил, ему и Лорд-то толком навредить не смог.

Поттер молчал, и я решил ему немного помочь:

- Что сподвигло вас составить в этот вечер мне компанию столь экстравагантным способом? - Поттер продолжал молчать, а я издеваться: - Если позволите, сформулирую проще: как вы тут оказались и что вы тут делаете?

И тут Поттер снова меня удивил.

— Понимаете, мистер Малфой, проблема в том, то же самое я хотел бы спросить и у вас.

— Боюсь, мистер Поттер, что я не вполне вас понимаю.

- Да, действительно, - он кивнул, потянулся за бутылкой вина, растерянно огляделся в поисках бокала и привычным движением трансфигурировал граненый стакан из аврорского значка. - В общем, когда я увидел вас сегодня возле входа, снимающим дезиллюминационное заклинание, то я удивился, конечно, ну и решил проследовать за вами, посмотреть, что к чему. Согласитесь, это выглядело довольно подозрительно, ну и вообще. Никаких предрассудков или чего такого, - для убедительности он выставил ладони и размашисто кивнул, - но все-таки речь идет о Гермионе, а она такая ранимая, совсем не разбирается в людях, и я о ней очень беспокоюсь. Вот.

В этот момент появился официант и принялся расставлять заказанное, а мы оба с благодарностью восприняли эту передышку.

— Знаете, мистер Поттер, я до сих пор вас не очень понимаю, но, кажется, уже стал догадываться. Вы следили за мисс Грейнджер?

- Не, ну не то чтобы следил, но… - тут он запнулся и потер лоб. Мне на секунду стало нехорошо. - Я, конечно, знаю, что профессор Снейп хороший человек, что он был на нашей стороне, - я не выдержал и усмехнулся. А Северус об этом знает? - Да и то, что мне о нем Драко рассказывал, - Драко?! Ладно, с этим позже, - очень хорошо о нем говорит. Но и вы поймите меня правильно, - мистер Поттер, я пытаюсь вас понять хоть как-то, не сбивайте, - Гермиона же мне вроде как сестра, у меня ближе и нет никого, так что я все равно за нее переживаю, вот и хотел удостовериться, что все будет в порядке.

Я кивал в такт его взъерошенной речи и искоса наблюдал за стремительно светлеющим камнем, спрятавшимся в тени суповой тарелки. И тут меня осенила страшная мысль: ведь если мисс Грейнджер тоже считает мистера Поттера братом, а это вполне вероятно, то если, то есть - я еще раз взглянул на камень - [b]когда[/b] мисс Грейнджер станет членом нашей семьи, то… Нет, о таком думать нельзя, особенно во время еды.

- Очаровательно, получается, что вы изволили вломиться в мою и, что самое главное, в частную жизнь мистера Снейпа и мисс Грейндежр из невероятного беспокойства за эту самую частную жизнь? - Поттер виновато кивнул и выглядел вообще очень жалостливо и бесполезно. А может и не совсем бесполезно… - Допустим, я разделяю ваше беспокойство. Но что вы планировали делать?

- Ну, я не то чтобы планировал, - Поттер заметно оживился и даже перестал жевать, - но я подумал, что если все хорошо и они оба ну, в общем, вы поняли, - я начал привыкать к его манере речи, - то, что он, что она будут изображать неприступность, отмалчиваться до последнего, нервничать, от этого злиться и все портить. Надо их как-то расшевелить, только я пока не придумал как и решил действовать по ситуации.

Тут Поттер опять сник, а я удивился тому, как он неплохо знает, вернее, чувствует Северуса. Я, в общем, тоже собирался их так или иначе «расшевелить». Кстати, стоит, пожалуй, уже проверить, как там у них дела. Я повернулся к стене, взмахнул палочкой и застыл, глядя на скомканные салфетки, недопитое вино и абсолютно пустые стулья. Ни Северуса, ни мисс Грейнджер в зале не наблюдалось. Мерлин, Нарцисса меня убьет.

***

Не говоря ни слова, мы с Поттером вскочили на ноги, пронеслись мимо сплетничающего с метрдотелем официанта и вылетели на улицу. То есть это, конечно, Поттер вылетел, а я стремительно вышел. И уже только стоя на крыльце, выравнивая дыхание и глядя вслед заливисто смеющейся мисс Грейнджер и явственно смущенному Северусу, я вспомнил, как ярко светился опал, когда мы покидали кабинет.

Поттер задумчиво посмотрел вслед удаляющейся паре и поправил съехавшие от бега очки:

- Знаете, мистер Малфой, по-моему сейчас они вполне обойдутся без наc. Вряд ли им сейчас кто-либо нужен.

Я оглянулся на раскрасневшегося Поттера, мельком посмотрел на свое отражение на поручне и неожиданно для себя согласился:

— А мы особенно.

Ну что же, с этим получается все. А теперь надо разобраться, почему Поттер зовет моего сына Драко.

Конец